Обильные возлияния в петровском окружении иносказательно назывались «Ивашкой Хмельницким». Так, находясь в Курляндии по пути в Западную Европу 8 апреля 1697 года 24-летний царь получил письмо от думного дьяка Посольского приказа Андрея Виниуса. в котором тот сообщал о пирушке в Москве по случаю прибытия почты от Великого посольства и получении известия о победе над крымскими татарами: «И в те часы, как дошла весть о виктории полтавцев над татары, и тут за здравие послов и храбрых кавалеров, а паче же государское, так подколотили, что Бахус со внуком своим Ивашкою Хмелн. надселся со смеху, а брат Василей с стариком Бахусом хотел было порасстаться, как говорил, но Ивашко лих, опять подкрался и почасту с ним танцует»
Не секрет, что сражения с Ивашкой могли продолжаться весь день, а, начавшись вечером, заканчивались в три часа ночи. Пётр, как хлебосольный хозяин, заставлял тогда присутствующих напиваться до «полусмерти, а иногда и до смерти». Впрочем, Пётр умел сочетать забаву с делом и пьяницей не был, хотя мог выпить много не хмелея.
Обильные возлияния у царя и его «птенцов» были в тягость многим иностранцам, а иногда и русским сотрапезникам.
Удивительно, но одновременно Пётр был требователен к трезвому поведению на службе. В 1712 году он ввёл «отличие» за пьянство — чугунную медаль 12,5 фунта (более 5 кг), которую вешали на цепи тому, кто не умел блюсти себя на работе, прикладываясь к чарке.
Празднование взятия неприятельских крепостей, спуск на воду кораблей и другие знаменательные события также не обходились без обильных возлияний.
Сподвижники Петра не отставали в винном гостеприимстве от государя, тем болee что самодержец частенько присутствовал на этих застольях.
В Московском государстве водка появилась в первой половине XVI века. Тогда её называли «хлебным вином», так как она готовилась преимущественно из ржи или пополам из ржи и овса с ячменём, .а также из ржи с добавлением пшеницы. Водка настаивалась на различных травах и пряностях (анисе, тмине, корице, мяте, горчице, зверобое, можжевельнике, полыни, померанцевых и лимонных корках). В источниках Петровской эпохи «водка» — это уже допустимый термин в официальных документах, в частности, для привозных водок в таможенном уставе 1724 года. Но всё-таки до указа Елизаветы Петровны от 8 июля 1751 года применительно к водке употреблялся термин «вино». При Петре I выпускалось три основных сорта хлебного вина: вино простое, вино двоенное (двойное) и приказная водка.
Вино простое представляло собой хлебный спирт однократной перегонки, из которого получали наиболее распространённое хлебное вино под названием полугар, или сивуха (крепостью 25-30°). Простое вино («петровскую водку») выдавали нижним чинам и мастеровым людям. В продовольственном пайке морских чинов 1705 года предусматривались две чарки водки в день.
Вино двойное подразумевало водку хорошего качества, получаемую путём «двоенья» (37-45°). Ее пили иностранцы и офицеры.
Самой лучшей считалась приказная водка, которая готовилась для Петра и его окружения. Эта водка фактически была спиртом; от неё быстро пьянели даже профессиональные моряки.
Упоминается как любимая царём и анисовая водка, которая настаивалась на анисе или анисовом масле. Анис традиционно применялся для приготовления домашних настоек, пива, браги и кваса. В 1717 году в рекомендации поварам и метрдотелям французский организатор путешествия царя по Франции Либуа отмечал, что государь «по утрам пьёт анисовку»._[
Ввоз импортных водок строго регулировался, что нашло отражение и в портовом тарифе 1724 года. Водку было принято подносить служилым людям в день рождения и в день ангела (тезоименитства), и царь не чурался этого старинного обычая и приобщился к нему с детства.
В отличие от «хлебного вина», собственно виноградные вина были в основном «заморскими», хотя ещё до Петра в XVII веке в Астрахани появились царские виноградники для их производства.
Пётр уделял много внимания разведению «виноградных садов» в Астрахани и Азове. В 1722 году Пётр осмотрел астраханские виноградники, улучшенные посадками рейнских и венгерских лоз. Из Венгрии был приглашён на службу в Россию для совершенствования виноделия майор Туркул.
Как показывает анализ ведомостей Архангельского порта, в XVII веке из-за моря привозились разнообразные вина: «красное церковное» (кагор), «романея» (красное французское, прежде всего, бургундское), «ренское» (рейнвейн; рейнское), «прямое» (в других источниках «прямое ренское»), «алкан», или «аликанте» (алиготе), «балсам», «персимон», «тентин».
В таможенных книгах и других источниках упоминаются различные греческие вина, которые назывались «беломорскими», или винами из «Беломорья» (Белым морем, как и сейчас в Болгарии, называлось Эгейское море). Среди греческих вин с островов Эгейского моря самым знаменитым и самым древним на Руси была мальвазия, которая в Киевской Руси XI-XIII веков была первым заморским виноградным вином.
Из Франции в Архангельск поступали красное бургундское и сладкие красные десертные вина, в том числе кагор, получивший название от города Каор на юго-западе Франции на реке Ло.
Были известны на Руси и французские мускатные вина под названием «мушкатель». А в описании праздника, устроенного в Итальянском саду в Петербурге в 1720 году в честь дня рождения Петра, упоминается понтак — элитное красное сухое бордоское вино из винодельческого района Медока.
Приплывали из Франции напитки и попроще. В упоминавшихся презентах от английской Московской компании в начале 1694 года Петру среди прочих напитков был подарен и сидр.
Во время посольства в Европу в 1698 году Франц Лефорт просит русского посла, вероятно, чтобы угодить Петру, «пить арабов и красные ленты, секу доброго, али лакрима Кристи». Лакрима кристи — это дорогие марочные вина из района Неаполя в основном из белых сортов винограда.
Впрочем, похожие названия имели и сорта самого знаменитого десертного вина Европы — испанской малаги из андалузского винограда. Было на петровском столе и «венгерское вино» из белого винограда мускатных сортов.
Для Петра было характерно постоянство во вкусах. Мемуарист Берхгольц писал, что царь «обыкновенно кушает... крепкое горькое венгерское», а в торжественные дни, как во время спуска на воду кораблей, «о французском белом вине и рейнвейне... и слышать не хочет».
В последние годы жизни Пётр стал неплохо разбираться в виноградных винах. Во время визита во Францию в1717 году, когда царь въехал в Лувр, вместо предполагаемого обеда он только отведал шесть сортов вина, правда, запил вино двумя стаканами пива. В одном из писем Екатерине он просит прислать не только «крепиша», но и «армитаж». «Эрмитаж» — это один из наиболее ценных сортов французского вина, которое ценилось за густоту, тёмно-пурпурный цвет, превосходный аромат и вкус. По поводу последней посылки Екатерина предписывала «пить по малости, ради недужности».
По некоторым косвенным данным можно судить, что Пётр был знаком и с шампанским, которое тогда, впрочем, уступало пальму первенства бургундским винам. Но первоначальное знакомство русских с шампанским относится ещё к Петровской эпохе. В Карлсбаде (теперь Карловы Вары) отмечено местное предание о пребывании здесь Петра в 1711 году после Прутского похода. Однажды царь посетил гору Олений Прыжок в сопровождении стрелков-охотников и музыкантов. Поднявшись затем на одну из её высот, позже известной под названием «Петровской», он якобы пил шампанское за благосостояние города, а свой стеклянный стакан бросил под гору.
В молодой столице — Санкт-Петербурге шампанское считалось одним из самых престижных и дорогих вин, распространению шампанского способствовали иностранцы.
В портовом тарифе 1724 года к категории вин, подлежащих наибольшей пошлине, относились «шампанское», «бургонское», «армитаж» и «пантак». Однако время для шампанского ещё не пришло. Широкому распространению шампанского в Петербурге способствовал Французский посланник в начале царствования Елизаветы Петровны маркиз де Шетарди, который, как считается, ввёл его в моду.
Одно из первых упоминаний о пиве в окружении молодого Петра относится к началу строительства Переяславской флотилии.
В переписке Петра упоминаются и сановные сорта русского и импортного пива. В переписке сохранилось имя пивовара Андрея Тимофеева.
Пиво было повседневным напитком в царской семье. Уроженка пивной Лифляндии Екатерина I не брезговала ни вином, ни водкой, ни пивом. При жизни Петра она частенько обменивалась с ним презентами с градусами. В 1717 году Екатерина в одном из писем Петру писала о новой посылке — «дюжине полпива» (слабого пива).
Отметим, что ввоз импортного пива был обложен сравнительно умеренной пошлиной. По протекционистскому портовому таможенному тарифу 1724 года пошлина за дюжину бутылок «пива arлинского элбиру» составляла 12 копеек, а в пересчёте на одну бутылку 1 копейку, Впрочем, на эту копейку можно, было купить 2 бутылки местного пива.
Особенно много пива выпивалось на народных гуляньях. Несомненно, самым впечатляющим был триумф по случаю заключения Ништадтского мира, которым закончилась Северная война. В тот день, 4 сентября 1721 года, рано утром неожиданно зазвонили колокола Троицкого собора. В мундире Преображенского полка взошёл на помост Пётр I и обратился с приветствием к народу. Для угощения были выставлены кадки с вином и пивом, но даже когда они опустели, народ долго не расходился.